После праздников зашла в аптеку — у мамы к 87 годам почти пятидесятилетний стаж гипертонии. Уже на втором препарате я начала ойкать от цен, которые называла провизор, а список у меня был — под десяток наименований. Она отреагировала на мои всхлипы: «Надо было не гречкой по осени запасаться, а лекарствами, раз у вас препараты по жизненным показаниям, и все надо принимать длительно». Да не просто длительно, а до конца жизни. На пятом пункте моего списка мы споткнулись: не все есть в наличии. Пропало совсем или все-таки будет? Провизор успокоила: «Завтра будет, но может быть дороже: то, что завозили в декабре, кончилось, а многое из нового завоза уже по другой цене».
После похода в аптеку осталось много вопросов. Насколько вырастут цены на лекарства и как быстро? Не исчезнут ли импортные препараты? Будут ли обеспечены самые уязвимые пациенты? Сможет ли государство обеспечивать льготников? И не превратятся ли аптеки в бутики, торгующие брендовыми товарами для узкого круга избранных клиентов? И вот еще проблема, главная: можно обходиться, например, без деликатесных сыров, можно даже традиционное домашнее меню сделать дешевле, но препараты, назначенные по жизненным показаниям, людям придется покупать — сколько бы они ни стоили.
Что все-таки нас ждет? Есть хорошие новости.
Как сообщил пресс-секретарь Минздрава России Олег Салагай, дефицита лекарств для льготных категорий граждан не будет. По информации на 30.12.2014, в регионах сформированы запасы лекарственных средств в среднем на 4–5 месяцев на общую сумму свыше 17 млрд рублей. По всем позициям «7 нозологий» закупки осуществлены более чем на 9 месяцев. В эту группу вошли наиболее «дорогостоящие» заболевания: гемофилия, муковисцидоз, гипофизарный нанизм, болезнь Гоше, миелолейкоз, рассеянный склероз, а также иммунодепрессанты после трансплантации органов. Все люди, страдающие этими заболеваниями, могут бесплатно получать препараты, входящие в список «7 нозологий».
Еще одна новость: 30 декабря 2014 года, по прошествии четырех лет, был обновлен список ЖНВЛП — жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов. В этот список, утверждаемый правительством, входят препараты, цены на которые регулируются государством.
В новый перечень добавили 52 препарата, и всего их теперь 602. Включение новых препаратов — долгожданное событие, ведь они появляются ежегодно, а тут в течение четырех лет не было никаких новинок. Препараты из перечня — основа набора, который используется в стационарах, выписывается льготникам. Они продаются и в розничных аптеках. На них зафиксированы предельные отпускные цены для производителей и предельные надбавки, которые могут заложить оптовики и продавцы. Цены зафиксированы в рублях. С 2010 года иностранным производителям не позволили повысить стоимость товара даже на величину инфляции.
Казалось бы, можно радоваться: государство заботится о доступности лекарств, не дает наживаться на наших болезнях. Но очевидно и другое: никто не может торговать себе в убыток. В предыдущие годы крупные фармпроизводители стремились попасть в список ЖНВЛС, потому что это основа госзакупок, а госзакупки — это гарантированный сбыт.
Но обвал рубля испугал иностранцев: если российское правительство удерживает рублевые цены, а рубль стремительно дешевеет, то стоит ли входить со своими препаратами в список ЖНВЛП?
А вот что говорит министр Вероника Скворцова: «За прошедший год рост цен на препараты, включенные в перечень ЖНВЛП, в среднем составил 2,3%». Но даже по официальным данным Росстата, инфляция в 2014 году была 11,4%. Не сбегут ли в таких условиях иностранные производители со своими препаратами с нашего рынка? Не останемся ли мы с низкими ценами, но без лекарств?
За ответом мы обратились к биофармацевтической компании «АстраЗенека Россия».
Генеральный директор Искра Рейч пояснила, что фиксированные цены — это, конечно, некоторый вызов для бизнеса, но хорошая новость для пациентов: «У нас нет выбора. Мы социально ответственная компания, и мы хотим долгосрочного сотрудничества с Россией. Приоритет компании — доступность наших препаратов для пациентов, а значит, и их наличие в списке ЖНВЛС».
Тяжелый вопрос: не уменьшатся ли госзакупки, ведь 50% портфеля компании на российском рынке приходится на этот сектор?
«Мы оптимисты, — утверждает Искра Рейч, — на поддержку тяжелых больных, которым необходимы инновационные препараты, государство будет тратить средства, они не останутся без социальной поддержки. Для пациентов с онкозаболеваниями, с тяжелой астмой, с хронической обструктивной болезнью легких у многих наших препаратов нет альтернативы».
Уменьшатся ли продажи в рознице? Гендиректор говорит, что такого бурного роста, который был в 2013–2014 годы, не будет (только за первое полугодие рост продаж компании в России составил около 20%). Но фирма, тем не менее, развивает программы поддержки пациентов. В 30 регионах, в 6000 аптек она ввела «карты здоровья», обеспечивающие скидки для тех, кому приходится регулярно покупать эти препараты. У «АстраЗенеки» инновационные препараты. С одной стороны, в их производство вложены гигантские средства, но с другой — это прорывные, безальтернативные лекарства для ряда заболеваний. Компания приостанавливать их поставку в Россию, несмотря на дополнительное обременение, не будет.
Тем не менее, как рассказал директор по корпоративным связям и работе с государственными органами компании «АстраЗенека» Юрий Мочалин, Ассоциация европейского бизнеса сейчас собирает сведения о компаниях, которые не намерены продолжать поставки при фиксированных ценах 2010 года, не готовы к обременению в условиях экономической неопределенности.
— Возможно, компании будут повышать цены в рознице, чтобы компенсировать потери в госзакупках? — пытаюсь я нащупать «подводные камни». Но Мочалин считает, что если на препараты в аптеке значительно повысить цены, то их просто не купят. Каждая компания идет своим путем. Кто-то готов временно отказаться от прибыли, лишь бы войти на рынок, чтобы «раскрутить» препарат. Кто-то будет убеждать свои штаб-квартиры в необходимости временного снижения планов по прибыли. В любом случае, повышением розничных цен компенсировать нынешнюю курсовую разницу невозможно, не покроешь и потери от фиксированных цен в ЖНВЛП.
Бизнесу непросто, а пациент между Сциллой и Харибдой: или взлет цен, или уход части иностранных производителей вместе с лекарствами.
Есть «запасной» путь. Как заявила Вероника Скворцова, из 608 препаратов обновленного перечня ЖНВЛП 67% уже изготавливаются в России.
В это число входят и собственные производства, и те, что локализованы у нас иностранными компаниями. Правда, эта цифра — 67% — может сильно уменьшиться в 2016 году из-за того, что Минпромторг разрабатывает новые критерии локальной продукции. Говорят, препараты, которые только упакованы в России, отечественными считаться не будут. Так хотят стимулировать иностранных производителей укоренять свое производство в нашей стране — но пойдут ли на это компании в условиях нестабильности?
Появились в России и собственные предприятия, которые занимаются исследованиями и разработкой новых препаратов. Но их пока можно по пальцам пересчитать. Остальные изготавливают лекарственные формы из китайского сырья.
В условиях, когда государство регулирует цены на лекарства, надо следить и за тем, как это соблюдается в регионах, да и в конкретных аптеках (компетенция Росздравнадзора). Так, например, в прошлом году, по данным мониторинга Фонда «Здоровье», препарат из списка ЖНВЛП бортезомиб (для лечения онкологических заболеваний) при предельной отпускной цене 44,2 тыс. рублей в Калужской области закупался по 60,8 тыс., в Москве — по 48,6, в Пензенской области — по 48,8 тыс.
Еще больше разброс закупочных цен на препараты, не вошедшие в ЖНВЛП: противоопухолевый препарат адалимумаб в Белгородской области в 2013 году закупался по 65,5 тыс. рублей, а на Камчатке — по 130 тысяч.
Людмила Рыбина
Источник: novayagazeta.ru
