Не надо думать — с нами тот,
Кто все за нас решит.
В.С. Высоцкий
В последнее время российские укрофилы консолидировали свою моральную позицию, и некоторые представители этого общественного крыла даже «перешли в атаку» на своих оппонентов по выработанным собой моральным критериям. Вот два примера такой «моральной атаки»:
А. Морозов: «Есть большая разница между «спасателем моторолой» — и ему подобными, включая 18-летнего юношу из кронштадтского военно-спортивного клуба, который бежал из дома воевать в Донбасс — и такими людьми как Захар Прилепин, Сергей Шаргунов, Борис Кагарлицкий, Дмитрий Ольшанский и им подобными. Вот эти люди оказались настоящими подонками. Это надо говорить прямо. С ними не придется больше сидеть на одних «круглых столах». Потому что это вовсе не депрессивные люди из нижних слоев общества, для которых война оказалась формой восстановления достоинства. // Это — представители российского образованного класса. И это они — прекрасно понимая, что никакой «небесной России» с новой «социальной справедливостью» в Донбассе не будет, прекрасно зная, что войну в Донбассе ведет московский олигархический режим, — патетически соблазняли «малых сих». Камни на шее они должны носить за это соблазнение. За эту писанину в «Свободной прессе», за то, что они поддерживали это рекрутирование добровольцев с территории России. И никакие «литературные успехи» совершенно не отменят того обстоятельства, что это — подонки».
К. Эггерт: «…И Александр Морозов, и я, конечно же, не имели в виду прямую вербовку людей на войну, так сказать, «адреса, явки, пароли» (это следует из поста Морозова весьма ясно). Да и трусоваты герои «Свободной прессы» для того, чтобы идти на такие радикально-практические действия. Дело в другом. Сайт «Свободная пресса» занимался и занимается героизацией бандитизма, романтизацией войны и совращением тех, кто, в силу нехватки образования и жизненного опыта, готовы к участию в кровавых авантюрах. Шаргунов, Прилепин и Ко желают создания национал-социалистического русского государства всеобщей уравниловки в растерзанном с их помощью Донбассе. Они реализуют свои утопические мечты, высиженные в «Шоколаднице» или «Квартире 44», на практическом материале жизней «малых сих» — всех этих «Моторолл» и других персонажей новоявленного «Гуляй-поля». Сами же наезжают туда время от времени, мня себя Симоновыми или Киплингами, и строчат статейки о «героях войны». Речь именно об этом».
В этом плане возникает вопрос размещения «точки говорения» этих самых «разговорившихся» «моральных авторитетов» на этической карте возможных у нас здесь «точек морального говорения»: какие институты / табу / ограничения они пытаются внедрить в общественное сознание, насколько велик набор бенефициаров предлагаемых обществу институтов, etc.
Для «объективации» такого картирования имеет смысл использовать имеющиеся наработки эмансипационного мышления периода Модернити. Потому поищем ответ на первый вопрос, важный для позиции, определяемой эмансипацией: а насколько автономна предлагаемая нам моральная «аппозиция»? Насколько она «разворачиваема из себя», и не зависит от чего-то, постулируемого к существованию «снаружи»?
В этом плане зададим авторам стандартные вопросы: А почему донбассцы – это бандиты? (Далее, откатываясь к событиям марта-апреля): Почему, собственно, Майдан – от только «где-надо» Майдан, а «где-не-надо» – аналогичное собрание граждан – это «бандитская сходка»? Почему, когда одни захватывают государственные учреждения – это допустимая политическая борьба, а другим за то же самое вменяется уголовное преступление? Почему «майданившие» киевляне – это «борцы за свободу», а попробовавшие использовать аналогичные техники жители Донецка – «титушки», «вата», и опять же «бандиты»?
Непротиворечиво ответить на все подобные вопросы оказывается возможным, если позиция существенно конструируется с использованием «аксиоматики расизма»: на свете бывают «люди, достойные свободы», и бывают исключенные из «достойных» «прочие двуногие особи». Тогда в Киеве на Майдане собрались «люди», и все «прогрессивное человечество» обязано им помогать, а в Донбассе активничали «особи», которые совсем-совсем «не-люди», и потому – «бить их по головам, и никакой им свободы и достоинства».
Так мы видим, что предъявляемая укрофилами моральная позиция в предположении своей автономности является именно что расистской позицией. В принципе от расизма можно уйти, предположив, что позиция не автономна: существует некая сторонняя инстанция «кто-надо», которая сертифицирует людей, достойных прав человека, отделяя от них иных, тех самых «не-людей», на которых права человека не распространяются. Четкое определение этого самого «кого-надо» для украинских событий не является предметом настоящего текста, и я эту работу здесь проводить не буду. Важно, что такая инстанция получается существующей, и она довольно-таки мощна и могущественна: вспомним, что в январе 2014-го Сенат США выпускает заявление о недопустимости силового воздействия на мирный протест для Майдана, а вот для Донбасса у него таких заявлений не нашлось. Более того, «народная молва» связывает начало активной фазы «АТО» в Донбассе с апрельскими визитами в Киев директора ЦРУ Дж. Бреннера, и вице-президента США Дж. Байдена. Здесь же можно заметить и «заговор молчания» мировых СМИ по поводу различного рода действий украинских силовиков, очень похожих на военные преступления. И т.д.
Можем ли мы определить, автономна ли рассматриваемая моральная позиция, или зависима от этого самого указанного выше «кого-надо»? Единственным критерием здесь может служить моральное осуждение «кого-надо» «носителями» обсуждаемой моральной позиции – если таковое встречается, значит позиция автономна, если нет – то позиция зависима. Мне подобных высказываний найти не удалось, а они могли бы быть и по поводу замалчивания убийств мирных граждан в западных СМИ, и по поводу качества украинских выборных кампаний, и по поводу различия признаваемой ценности жизни – гибель донбассца «идет куда дешевле» гибели гражданина западной страны. И т.д. Следовательно, с высокой степенью вероятности моральная позиция взятых в рассмотрение укрофилов не является автономной позицией, т.е. российские укрофилы по сути своей оказываются отнюдь не республиканцами (скинеровского толка, как они сами себя пытаются презентовать), а простой «обслугой» этого самого внешне положенного к ним «кого-надо». (Термин «обслуга» возникает из метафорического представления принятой на себя миссии рассматриваемых людей – они положили себе «защищать» «светлый град на холме» от этих самых «орков» с востока – такой «вертухайский» по своей сути «стиль жизни»).
Для проверки получающегося вывода можно посмотреть, как по-настоящему автономные республиканцы «работают» с вызовами восстания против себя других, тех, кого они признают равноправными людьми, и кто вдруг потребовал себе освобождения. Например, возьмем очень свежий кейс: Англия – Шотландия 2013-14 гг. Некоторые политические силы Шотландии развернули агитацию за выход из Британии. В ответ сторонники единой Британии развернули большую политическую работу среди шотландцев, и уговорили тех остаться в одном политическом пространстве с Англией – и все это было без арестов инакомыслящих активистов, без определения тех «в бандиты» / «террористы», без обстрелов шотландских городов. Разве так российские укрофилы мыслят себе «правильную работу» Киева с жителями Донбасса?
Перейдем далее к вопросу, как взятая в рассмотрение моральная позиция относится с обстрелами мирных жителей Донбасса украинскими силовиками. В общем-то довольно очевидно, что убиения гражданских лиц в Донбассе замалчивается западными СМИ – тут можно сравнить освещение в западной печати обстрелов городов донецкого бассейна (около 5 тыс. общепризнанных убитых) с освещением гибели малазийского «Боинга» (около 300 погибших) или освещением случайной гибели сотрудника Красного Креста из европейской страны. О существовании консолидированной позиции западного истеблишмента по поводу событий в Донбассе говорит и опыт министра иностранных дел РФ С.В. Лаврова: «Не хочу, конечно, подводить никого из своих коллег, но в беседах, которых у меня вчера было великое множество, они мне отвечали на мой вопрос, очень простой: «Идеальны ли все действия украинской власти?» Они говорят: «Конечно, нет». Закон о люстрации – ужасный, а указ об от отсечении юго-востока от экономической и финансовой системы – непродуманный, вредный, антигуманный. Я говорю: «Тогда что же?» – «Ну, мы договорились, что нам нельзя критиковать». Я говорю: « Хорошо, а в ваших закрытых, не афишируемых контактах с украинским руководством вы эти вещи говорите?». Ответ был невнятный, но, по-моему, нет». Все это позволяет говорить о фактической выдаче тем самым упоминавшимся выше «кем-надо» лицензии, разрешающей убийства донбассцев в целях их подчинения Киеву – то, как эта ситуация выглядит по своим последствиям.
При этом в рамках взятой в рассмотрение моральной позиции отношение к убийствам людей на Донбассе проявляется следующим образом: «Прекратите сопротивление, и вас перестанут убивать». И понятно, что данный тезис не содержит в себе ни уважения к достоинству донбассцев, ни уважения к их политическому выбору, ни даже уважения к их праву на жизнь. Здесь проступает все тот же расизм: для «ваты» / «колорадов» места среди «людей» нет – их место «в овцах», «в илотах». Такая вот «илотизация» больших масс людей, очень похожих на бывших «соседей по партам» – уникальный антропологический результат большевистского эксперимента, требующий своего осмысления. (Кстати, часто поминаемый в контексте донбасских убийств стандартный аргумент Порошенко о том, что он убивает лишь там, где есть сопротивление, а там, где сопротивления нет, там он не убивает, там все у него мирно, – при вдумчивом анализе показывает и наличие у украинского истеблишмента внутреннего разрешения на убийство как метода политического действия, и сильную связь между «разрешением себе на убийство» и «политической ситуацией». Другими словами, эту позицию можно сформулировать так: «если можно выиграть политическую борьбу с помощью убийств оппонентов, то мы их убивать – будем». И это, в общем-то, подтверждается и массовыми убийствами инакомыслящих в начале мая в Одессе, и обоими мариупольскими расстрелами горожан; точнее, даже не самими этими эксцессами, а отношением украинского общества к данным событиям.)
Во взятой в рассмотрение моральной позиции явственно проступает и отсутствие общего табу на криминализацию инакомыслия – украинские выборные кампании, полные террора против определенных кругов политических противников, рассматриваются в рамках данной моральной позиции как очень хорошо проведенные, не заслуживающие никаких нареканий. Т.е. по факту имеем склонность к оправданию политических практик, свойственных тоталитарным движениям: исключать инакомыслящих «из людей» и «перемалывать» их «машинами» террора. И то, что пока это все идет в связке с сертификацией от «кого-надо» – отнюдь не исключает главного – отсутствия указанного табу в изучаемой моральной позиции.
Вот так и получается, что предъявляемая российскому обществу укрофильская моральная позиция:
— не является автономной, в главном она определяется некой сторонней инстанцией – обозначенной выше словами «кто-надо»;
— не содержит в себе ценностей свободы / освобождения – кто тут «борец за свободу», а кто нет, – определяется тем же «кем-надо»;
— полна встроенного в себя расизма – я не уверен, что даже этот самый могущественный «кто-надо» способен изменить отношение в рамках данной моральной позиции и к жителям Донбасса, и к некоторым другим массовым слоям населения РФ
— допускает криминализацию политических противников и оправдывает политический террор против инакомыслящих;
— допускает убиение гражданских лиц в политическом конфликте, использование террора населения и убийств «посторонних» как методов политической борьбы.
Вследствие всего этого я думаю, что осуждение в рамках рассмотренной морали должно в общем-то радовать любого приверженца ценностей свободы и освобождения, ценностей равноправия и республиканизма. С чем я и поздравляю лиц, перечисленных в цитированных выше инвективах.
Павел Крупкин
Источник: svpressa.ru
