Капитал «национальный» и капитал «компрадорский»

В последнее время в левых кругах идет дискуссия о «национальном» и «компрадорском» капитале применительно к сегодняшнему миру вообще и России в особенности. Актуальность спора определяется прежде всего тем, что в данных категориях обосновывается то или иное отношение к нынешней власти и к силам оппозиции различных направлений (с одной стороны, либерально-прозападного, с другой – национал- и социал-патриотического).

Те, кто отвечает на поставленный в заголовке вопрос положительно, указывают на обостряющиеся противоречия между правящим блоком и наиболее агрессивными кругами мирового империализма, на опасность распада России как единого государства, от чего проиграл бы в первую очередь трудовой народ. В связи с этим они считают, что борьба национально-буржуазных сил против компрадоров на данном этапе имеет историческое оправдание.

Их оппоненты ссылаются на тот факт, что собственно национального капитала в наше время уже не осталось: весь крупный капитал в той или иной мере ассоциирован с транснациональным капиталом, связан с ним отношениями финансовой, технологической и иной зависимости, а следовательно, ожидать от него национально ориентированной политики наивно. Применительно к нынешней России они полагают, что укрепление «державы» на деле означает лишь укрепление сырьевого придатка империализма и не несет в себе прогрессивного содержания.

Чтобы разобраться, как обстоит дело в действительности, стоит вспомнить историю данных понятий и обозначаемых ими явлений.

Термины «национальный капитал» и «компрадорский капитал» вошли в обиход коммунистического движения почти 100 лет назад. Впервые они появились в документах Коминтерна в период китайской революции 20-х гг., когда противников полуколониальной зависимости от иностранного империализма возглавляла основанная Сунь Ятсеном партия Гоминьдан. В Коминтерне был сделан вывод, что это – партия «национальной буржуазии», способной выступать, хотя и непоследовательно, против империализма и его внутренней опоры – «компрадорской буржуазии » (испано-португальское слово comprador буквально означает «оптовый скупщик»). В этих категориях империалистический капитал рассматривался как внешний по отношению к данной стране фактор, вступающий в противоречие со всеми силами, представляющими тенденцию независимого развития капитализма на базе национального рынка. Отсюда логически следовало, что на этапе национального освобождения объективно необходим союз рабочего движения с национальной буржуазией.

Под влиянием авторитета Коминтерна оба термина стали широко применять и к другим странам, в том числе латиноамериканским. Такой подход уже давно критиковали многие марксисты, справедливо отмечавшие, что латиноамериканские страны отличались от азиатских и африканских более высоким уровнем развития капитализма, давней включенностью в мировое капиталистическое разделение труда, глубокой интеграцией империалистического капитала во внутреннюю социально-экономическую структуру, сочетанием экономической зависимости с политическим суверенитетом.

С 70-х гг. 20 века ситуация, подобная латиноамериканской, становится типичной для всей зависимой периферии капиталистического мира. Господствующей силой в мировой капиталистической экономике и политике делаются транснациональные корпорации, выступающие уже не как преимущественно внешний фактор, а как неотъемлемая часть процесса капиталистического воспроизводства – столь же внутренняя, сколь и международная. Тем самым транснациональный капитал вышел на качественно новый уровень реального обобществления производства, что и позволило империализму одержать в конце 20 века победу над ранним социализмом.

В новых исторических условиях уже не может существовать капитал «национальный» в прежнем смысле – нацеленный преимущественно на свой национальный рынок, защищаемый им и его государством от конкуренции иностранного капитала как внешнего фактора. Отошел в прошлое и «компрадорский» капитал как посредник между иностранным империалистическим капиталом и страной, куда последний внедряется извне.

Таким образом, представления тех, кто ищет для своего субъективного антиимпериализма лишь национально-патриотической основы, повисают в воздухе. Теоретически правы те, кто критикует применение понятий национального и компрадорского капитала к современности.

Однако обе стороны дискуссии целиком сосредоточены на России как стране реставрированного капитализма, включенной в капиталистический мир. Существование в современном мире социалистических стран, если и признается, не влияет на суть подхода. В таком случае остается непонятым характер мирового конфликта, охватывающего планету (возможно, уже достигшего стадии мировой войны). Если данному конфликту приписывается межимпериалистическое содержание того же типа, что сто лет назад, – это вряд ли совместимо с диалектикой, ибо еще Гераклит 2500 лет назад учил: нельзя дважды войти в одни и те же воды. Если же содержание конфликта исторически иное, то какое именно?

Тем, кто не в состоянии ответить на этот вопрос, остается одно: сегодня с нетерпением ждать, что противостоящие империалистическим агрессорам силы от Венесуэлы до Донбасса поднимут красные флаги и установят диктатуру пролетариата, а завтра горько разочаровываться и видеть в них не более чем представителей буржуазного национализма или в лучшем случае социал-демократии. Вот только не припомню, когда бы это мировой империализм (именно империализм и именно мировой) столь непримиримо боролся против действительно буржуазных националистов или действительных социал-демократов…

Видимо, дело обстоит сложнее, чем представляется всем участникам дискуссии вокруг терминов позавчерашнего дня. На мой взгляд, теоретические основания обеих заявленных в ней позиций неадекватны современной эпохе и при неизбежном столкновении с реальностью чреваты для своих сторонников новыми разочарованиями и идейными кризисами.

Мы живем не в однородно-капиталистическом мире, где выясняют отношения между собой разные «национальные империализмы», а в мире, где идет борьба между двумя мощными международно-организованными силами, от хода и исхода которой зависят направление и перспективы развития всего человечества.

Одна из них – глобальная система современного империализма, экономически представленная транснациональным финансовым капиталом с его международными органами типа МВФ, ВБ, ВТО и т.д., политически – США как его главной резиденцией, НАТО и ее сателлитами как ударным военно-жандармским кулаком.

Что же представляет собой другая сила? Ясно, что речь не идет о социализме или революции во фронтальном противостоянии капитализму и контрреволюции (как бы нам ни хотелось обратного). Уже одно это обстоятельство лишает смысла рассуждения о том, революционен или не революционен Кургинян или кто-то другой, – еще Че Гевара правильно говорил: чтобы быть революционером, необходимо как минимум наличие революции.

Но нельзя впадать в противоположную крайность. Если бы для современного глобального империализма речь шла всего-навсего о дележе сверхприбылей с правителями РФ как сырьевой державы и КНР как глобального «сборочного цеха», вряд ли он воспринимал бы эти страны и их партнеров в «третьем мире» в качестве стратегического  противника, тем более с учетом рисков ракетно-ядерного века.

Какова же суть конфликта, способного, как теперь очевидно, поставить мир на грань катастрофы? На поверхности он выглядит как противостояние между неолиберализмом made in USA, претендующим на глобальное господство, и лагерем «многополюсного мира». Последний охватывает силы очень разные, подчас еще вчера противостоявшие друг другу: от восточноазиатских стран под красным флагом до победителей «коммунистического тоталитаризма» под триколорами или православными хоругвями; от чавистов, мечтающих о социализме 21 века, до тегеранских аятолл. Последователей большинства этих тенденций можно найти в рядах антиглобалистских демонстрантов, на баррикадах Донецка, Барселоны, Стамбула… Что стоит за этим – чисто конъюнктурное соединение несоединимого или объективно общий «знаменатель»?

Выскажу собственную позицию. На исходе 20 века транснациональный частный капитал по уровню концентрации и централизации (опирающейся, в том числе, на новые средства электронной коммуникации) значительно опередил национальное государство, как капиталистическое, так и социалистическое. Но эта концентрация и централизация еще не стала реальным обобществлением  производства, хотя бы капиталистическим. Глобальный государственно-монополистический капитализм, если ему и суждено возникнуть, пока еще за горизонтом. Транснациональный капитал, делающий реальную заявку на мировое господство, занят еще не столько созиданием новой структуры общественного производства глобального масштаба, сколько ломкой предшествующей структуры, организованной в национальном или региональном масштабе при важной или даже ведущей роли государства. Поэтому он и выступает под флагом идеологии неолиберализма, ставящего во главу угла отрицание регулирующей роли государства.

Этим же объясняется то печальное обстоятельство, что сопротивление неолиберализму остается пока в целом оборонительно-консервативным с сильным привкусом неоромантизма, неолуддизма и «феодального социализма». Таков, видимо, закономерный результат исторической ситуации, когда новая структура общественного производства с соответствующими ей социально-классовыми отношениями еще не сложилась, поэтому в общественном сознании отсутствует проект будущего, а на первом плане – защита гибнущего уклада жизни, которому большинство не видит адекватной замены.

Означает ли сказанное, что коммунистам надо занять ту же позицию, которую занимали более века назад марксисты по отношению к народническим, анархистским и т.п. выпадам против капиталистического развития как такового? Велик соблазн и сегодня размежеваться с консервативно-романтическим антикапитализмом по примеру классиков – подчеркнув, что перспектива прогрессивного развития человечества может базироваться не на тех силах и тенденциях, которые капитализмом разрушаются, а только на тех, которые им создаются…

Но опять же – нельзя дважды войти в одни воды. Говоря конкретнее, последовать примеру классиков и поставить на этом точку не позволяют по крайней мере два обстоятельства.

Первое – основу  сил сопротивления агрессорам сегодня составляют социализм и/или государственный капитализм, причем и последний – преимущественно в лице государств не традиционно-капиталистического типа. Подобный госкапитализм – какой бы он ни был сырьевой, коррумпированный, такой-сякой – связан с ранним социализмом и/или антиколониальными революциями противоречивой исторической преемственностью, подобной той, которую видел Тютчев между империей Наполеона и якобинской Республикой:

Сын Революции, ты с матерью ужасной

Вступил отважно в бой – и изнемог в борьбе.

Бой безнадежный! Труд напрасный!

Ты всю ее носил в самом себе!

Участь Югославии, Афганистана, Ирака, Ливии, Сирии, Ирана и ряда других стран (при том, что эти страны и ранее были интегрированы в мировую капиталистическую экономику и политику глубже сегодняшних РФ и КНР) наглядно свидетельствует, что подобного рода госкапитализм не поддается «органической» интеграции в систему транснационального империализма. Он может быть ею поглощен только путем насильственного слома. А это означает что разрушительные функции транснационального империализма – в особенности применительно к крупным странам с ядерным оружием и массой опасных производств, – непосредственно чреваты «общей гибелью борющихся классов», возможность которой отмечалась еще в «Манифесте Коммунистической партии».

Мы имеем дело с противостоянием не просто прогресса и реакции, но жизни и смерти. Закономерно, что в стане агрессоров собрались чуть не все силы разрушения и смерти, накопившиеся за эксплуататорскую «предысторию человечества»: отребье клерикалов и нацистов, антисемитов и сионистов, наркомафии и неомахновщины.

Борьба жизни и смерти в конечном счете порождена борьбой труда и капитала, но не совпадает с ней. Капитал неоднороден, тем более что сегодня он не сталкивается с непосредственной угрозой социалистической революции, по отношению к которой только и может выступать как вполне единая классовая сила. Вообще же между разными группами буржуазии всегда существуют противоречия, которые необходимо учитывать. Но сегодня это противоречия не между «национальным» и «компрадорским» капиталом, а в первую очередь между этатистским и антиэтатистским. Этатистский капитал (от французского слова «этат» – «государство») объективно заинтересован в сохранении государственного регулирования, антиэтатистский – в его разрушении. При этом этатистский капитал может быть – и, как правило, бывает – не меньше антиэтатистского заинтересован в сотрудничестве с транснациональными корпорациями. Он может сам иметь характеристики транснациональной корпорации. И то и другое при современном уровне интернационализации общественного производства становится попросту условием развития производительных сил. Видеть во всяком сотрудничестве с транснациональным капиталом «национальную измену» либо происки «агентов влияния» более чем наивно. Важно, каковы условия сотрудничества, каков характер государственной власти, как все это вписывается в современную глобальную борьбу жизни и смерти.

Пусть не сравнивают предлагаемую мной позицию с горбачевским «приоритетом общечеловеческих ценностей» во имя «выживания человечества». Тогда, в 80-е гг., объективно существовали две мировых общественных системы, и горбачевский подход означал саморазрушение одной из них. Сегодняшняя ситуация совершенно иная. Наиболее близкая параллель ей – борьба единого фронта против фашизма в 30-е – 40-е гг. Как и в то время, коммунистическая принципиальность должна состоять не в том, чтобы «делать революцию» при отсутствии условий для нее и вопреки общей борьбе, а в том, чтобы делать максимум именно для победы в этой борьбе. Так и сегодня я не вижу для коммунистов иного пути, кроме противостояния силам смерти – до победы (хотелось бы в нее верить), или по крайней мере до тех пор, пока у чудовища не иссякнет яд.

В будущем встанут иные задачи; в какой последовательности и при каких условиях их придется решать – посмотрим или, скорее, посмотрят наши потомки. Сейчас важно, чтобы это будущее и эти потомки были .

А. Харламенко

Источник: prometej.info

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *