Доживи Владимир Семенович до наших дней, сегодня он отметил бы 77-летие. В день рождения актера, поэта и барда его коллега по театральному и киноцеху Станислав Садальский написал о Высоцком в своем блоге.  

Вместе они снимались в картине Сергея Говорухина «Место встречи изменить нельзя»: Садальский играл карманника по кличке Кирпич, а Высоцкий —  начальника отдела по борьбе с бандитизмом в Московском уголовном розыске Глеба Жеглова.

«Помню самую первую встречу на Одесской киностудии, где снимали «Место встречи…», — написал сегодня Садальский в «Живом журнале». —  Марина Влади обратилась к Владимиру: «Долго мне здесь, как говну в проруби, болтаться?» Все, естественно, знали, что это Влади, но мне захотелось выпендриться.

Высоцкий на съемках был жутко важный, вел себя, как знатный гость, у которого берут интервью, ходил в страшно дорогих шмотках и до такой степени был переполнен собственной значимостью, что меня все время подмывало поставить его на место.
Высоцкий? Ну и что. А я – Садальский!
Вообще-то я всех по именам называю, но на «вы» — учителя научили, что никому тыкать не надо. Говорю ему: «Володя, скажите, а кто эта толстая тетка?» «Ты что, о…л? Это Марина Влади!» – заткнул меня бард. Я прикусил язык, понимая, что сам себе сейчас все испорчу, да и его это как-то задело…»

В связи с этим Садальский вспомнил историю, рассказанную ему актрисой Людмилой Целиковской. После того, как Высоцкий в очередной раз пришел поддатым на спектакль, главреж Театра на Таганке Юрий Любимов поместил его в знаменитую психиатрическую больницу имени П. Кащенко в Ленинграде. Во время врачебного осмотра между актером и профессором, не имевшим понятия о том, что Высоцкий женат на Марине Влади, состоялся интересный диалог.

— Так, женат?, — спросил доктор. — Да, — ответил пациент. — Кто жена?  — Марина Влади.  — Понятно, — врач обернулся к коллегам, — это не лечится.

Интересно, что отец Высоцкого даже не представлял, какой поистине всенародной славой обладает его сын. Садальский вспоминает, что на похоронах Владимира в театральном буфете на Таганке отец сказал:

— Наверное, он был способный, его ценил сам Кобзон. 

Мог ли Семен Владимирович предполагать, что творчество его сына будет актуальным и 34 года после его смерти?

Источник: u24.ru