Должно быть, не люди, напившись дурмана и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и храп,
Пришли умертвить, обеззвучить живое ущелье —
И эхо связали, и в рот ему сунули кляп…
Владимир Высоцкий
Статья была написана во время последней смены власти в Театре на Таганке… Но и сегодня она интересна — и аналогиями в мире подобия, и сравнениями в реальной жизни.
Что общего между Театром на Таганке и Ближним Востоком?
На первый взгляд — ничего, на второй — тоже. Но подобие — через слово театр — есть…
В старой пьесе о Ближнем Востоке, которой более двух тысячелетий, есть два действующих лица: евреи и арабы. Но есть у этой пьесы еще и зрители. Это – мир, у него свои интересы, далекие и от еврейских, и от арабских, и – очень часто, не совместимые с ними…
Мир удобно устроился в Париже, Лондоне, Москве и Берлине, чтобы посмотреть — как удастся евреям и арабам сыграть свои роли. Не зная сценария, но имея предпочтения – любовь или ненависть, предубеждения, или наоборот — будучи объективным, мир ждет «чего-то интересного».
Но это – не одноактная пьеса со счастливым или несчастным концом, это – сериал – есть режиссеры, исполнители, которые активно заучивают роли, авторы сценария, ежедневно вносящие коррективы, художники, приспосабливающие старые декорации или изготавливающие новые…
Если верить теории подобия, то многое в мире похоже, подобно — надо только уметь интерпретировать различные, часто – совсем не похожие, события и факты, принимая во внимание размеры и смысл.
…Театр на Таганке – это мир для его основателей, режиссеров, актеров, работников сцены, а также миллионов зрителей. И для многих из них нет из него выхода. Здесь главное всё и все — даже декорации, не говоря уже о бессмертном сюжете Театра.
Московскому Театру на Таганке — 47…
23 апреля 1964 года, никому в то время не известная труппа, состоявшая из выпускников Театрального училища имени Щукина, под руководством Юрия Любимова показала свой первый спектакль — пьесу-притчу Бертольда Брехта в 2-х действиях «Добрый человек из Сезуана», ту самую, на которой, вполне возможно, летом 2011 и закончился в Праге театр.
Кроме Любимова, Театр на Таганке в разные годы возглавляли Анатолий Эфрос и Николай Губенко. Я со студенческих лет помню выход из метро Таганская-кольцевая и людей, вопросительно всматривающихся в лица идущих в театр — нет ли лишнего билетика. Помню пожилых женщин-билетеров, которые жалели нас, студентов, и за минуту до начала жестом показывали, мол, быстро, проходи!
Помню Высоцкого-Хлопушу в «Пугачеве» — из первых рядов хорошо видны были полосы на его торсе, оставляемые железными цепями, Лопахина в «Вишневом саду» в постановке Эфроса, Гамлета, Свидригайлова…
Помню его также в двух постановках по Вознесенскому — «Антимирах» и в поэтическом представлении Любимова «Берегите ваши лица!», которое состоялось всего несколько раз, и так и не было показано широкому зрителю, но которое мне посчастливилось увидеть. И, помню, ломал себе голову — а что там такого?
Помню я и рассказы друзей-очевидцев о последнем пути Гамлета — 28 июля 1980 года от здания Театра на Таганке до Ваганьковского кладбища, где он и сейчас стоит во весь рост…
Высоцкий умер во время Московских Олимпийских игр-80. Ни одна из газет об этом не сообщила — лишь в «Вечерней Москве» был напечатан крошечный некролог, за который спустя два дня был снят с должности главный редактор, да хорошо выверенная и согласованная «с кем надо» статья в «Советской России». Но лучше бы они ее не печатали.
Над окошком театральной кассы было вывешено до ужаса скромное объявление: «Умер актер Владимир Высоцкий». Однако никто из зрителей не сдал билеты на спектакли с его участием.
У Театра на Таганке — театра Высоцкого — собралось огромное число людей, не расходившихся в течение нескольких дней и ночей, а в день похорон были заполнены даже крыши зданий на Таганской площади.
Высоцкого хоронили как достойного Человека, не кривившего душой, не заискивавшего с властью, которая так и не смогла его купить. Хоронили как любимого автора, любимого даже теми, кто во власти его преследовал и «не пущал»…
Его хотели похоронить тихо и быстро. Не получилось… Пытались поливальными машинами разогнать людей и смыть цветы, которыми устлан был последний путь Певца и Актера. Люди не дали… Самых первых защитников цветов попытались схватить. Не удалось — всех не перехватаешь…
Молодые ребята-оперативники отступили, когда толпа стала — сначала нестройно, а потом все четче — скандировать на всю площадь: «Фашисты! Фашисты!».
Время показало — народ был прав — сегодня Владимир Высоцкий признан народным Певцом, человеком, который простыми словами, с хрипотцой, пел — говорил — о жизни с ее многочисленными проблемами, не боялся высказывать то, что думали, но боялись сказать миллионы образованных людей. Признан сегодня на государственном уровне, возможно еще и потому, что нынешние руководители выросли на его песнях…
Сегодняшний конфликт в Театре на Таганке в миниатюре повторяет классическую коллизию времени и лидера: умный, талантливый режиссер, когда-то – революционер, нарушивший каноны театральной классики, ныне, по мнению актеров – узурпатор, изживший – переросший – свои же, некогда революционные идеи, и ставший тормозом развития театра.
Я – не только не объективен, что требуется для анализа, а субъективен, пристрастен, ибо мне нравится 93-летний Любимов, даже несмотря на то, что он старый и ретроград, и не нравится 70-летний Золотухин, которого, цитирую прессу, «актеры попросили возглавить Театр на Таганке».
Мне не нравятся – и не нравились никогда, те, кто попросили. И они – далеко не все из актеров-таганцев – многие в демарше не участвуют, камеры их не снимают. В итоге, создается впечатление, что весь театр против мэтра и, как оказалось, за Золотухина.
Любимов – резкий, Любимов – грубый, часто унижающий не нравящихся ему актеров. Но прямой, называющий вещи своими именами, не сюсюкающий, не приспосабливающийся под ситуацию, а подчиняющий ее своим интересам — своему видению, концепции, замыслу. Чтобы донести, показать, воспитать…
Его не любят коллеги-режиссеры из других театров, а он не любит их. Но он Мастер, перу которого принадлежат спектакли, ставшие мировой классикой, а коллеги – хотя и профессионалы, но имеющие, все же, более низкий творческий рейтинг.
С точки зрения властей, Любимов – неудобный режиссер, не требующий от них признания, и, хотя прямо их не осуждающий, конфликтующий с коллегами, теми, кто власть поддерживает, для кого он — творческий соперник.
Но… Говорить сегодня лишь о Любимове-режиссере нельзя – он, волей времени и состояния общества, вовлечен в театральный бизнес, и Любимов-директор, судя по всему, не избежал ошибок в отношениях с актерами…
Любимов, к тому же — еще и любящий муж своей супруги Каталин, и это второе его слабое место: Каталин — испанская форма женского имени Екатерина, венгерская еврейка, его «последняя любовь», сумела и в жизни занять место некоего посредника в его отношениях с актерами. И, если режиссера-деспота актеры терпели, а кто-то даже — с благоговением — трепетал, то жену-посредника деспота – нет.
Увы, провести аналогию между Любимовым и Гамлетом — его любимым героем, не удалось – сегодня, 4 июля, когда я заканчивал размышления о театральной легенде, пришло сообщение об увольнении его Офелии …
Судя по всему, нас ждет неожиданный эндшпиль: Мастер, пока еще художественный руководитель Театра на Таганке, поступившись личным, разрешил общественное — 4 июля уволил Каталин с должности заместителя директора театра, указав дату 28 июня. И уравновесил ситуацию.
После чего те, кто требовал его отставки, заявили, что не мыслят себе Театра на Таганке без его основателя и художественного руководителя.
Что будет? Узнаем 16 июля, когда Юрий Любимов вернется из отпуска (статья была написана в начале июля 2011 года — Ред).
Говорят, сам Шекспир не очень понимал своего героя: Гамлет поражен коварностью окружающих и растерян — настолько, что его принимают за сумасшедшего. Никто не понимает – что на самом деле происходит с ним, что у него на уме?
Король прибегает к испытанному приему — яду. Гамлет умирает, но, перед смертью, убивает короля. Датский престол, по Шекспиру, переходит к Фортинбрасу, норвежскому правителю.
И все бы ничего, но Фортинбрас — вымышленный второстепенный персонаж, никакого отношения к трагедии не имеющий…
И уже четыре столетия идут нескончаемые споры – явилась ли смерть Офелии результатом интриги или самоубийства?
Результатом чего станет падение Театра на Таганке, ибо известно — без Гамлета кончится пьеса…
Или это всего лишь хорошо поставленный сюжет неординарного режиссера и его труппы?
Всю ночь продолжалась кровавая злая потеха.
И эхо топтали — но звука никто не слыхал.
К утру расстреляли притихшее горное эхо —
И брызнули слезы, как камни, из раненых скал!
Алексей Берениус
Источник: stop-news.com
